Безнадежные проекты: пример из жизни

Безнадежные проекты: пример из жизни

Сергей Трофимов
22.06.2001

В середине июня 2001 года заявление о своей отставке с поста художественного руководителя Большого театра неожиданно подал выдающийся режиссер Геннадий Рождественский[*]. Он пробыл на этом посту меньше года. Одной из причин его ухода было руководство безнадежным проектом, как называет такие проекты Эдвард Йордон[**]

Вы спросите: какое отношение имеет Большой театр к руководству проектами? Да самое прямое. Постановка новой оперы - это как раз и есть проект в чистом виде. Дальнейшая работа театра после премьеры уже является рутиной, а новая постановка - это всегда напряженная работа всего коллектива в сжатые сроки. Я нисколько не умаляю авторитета Геннадия Рождественского, я его уважаю и как чистой души человека, далекого от интриг и выяснения отношений, и как профессионала, отдавшего искусству более 50 лет и из них 23 - Большому театру. Однако никакой профессионал не сможет вытащить из трясины заранее безнадежный проект . Правда, в отличие от проектов по разработке программных продуктов - театральная премьера состоится практически при любом раскладе, а показателем провала будет служить нелицеприятная оценка уже после премьеры, но все-таки у этих двух проектов из различных областей есть некоторые общие черты.

Известно, что обстановка в Большом была достаточно сложная. Назначение Геннадия Рождественского художественным руководителем не была воспринято однозначно коллективом театра. В то время Геннадий Николаевич работал в театре Станиславского, но и в Большом театре он тоже был не посторонний. Здесь он начал работать в 1951 году, когда ему было 20 лет, и в общей сложности проработал 23 года, продирижировал там 48 названий и поставил 13 спектаклей. Таким образом, имея значительный опыт работы, он и не думал попасть в самый центр внутритеатральных интриг и не мог ожидать такого явного противостояния, которое он в последствии назвал саботажем.

Еще более осложнило отношение остального коллектива то, что в помощь Геннадий Николаевич пригласил режиссера-постановщика Александра Тителя, также из театра Станиславского, и художника Давида Боровского, с которым его связывали очень давние связи, людей совершенно чужих для коллектива Большого.

Конечно, приглашение менеджера проекта со стороны является общепринятым в мировой практике ходом, однако, наша действительность часто противостоит таким действиям. И сотрудники, воспитанные в духе старых времен, могут усмотреть в этом ущемление своих свобод пришельцем со стороны, что выразится по крайней мере в недовольстве, что и произошло в данном случае.

Геннадий Николаевич после своего назначения решил начать с реформ и сам сравнивал театр с наполовину затонувшим кораблем, который он хотел вытянуть и пустить по форватору определенного рода. Ему хотелось вывести этот театр "из какой-то такой дилетантской профессиональной трясины", в которой Большой действительно находился, на путь широкого мирового репертуара. Придя на место генерального художественного руководителя в сентябре 2000 года, он был преисполнен желания отдать театру все свои силы, все свои знания, и все, что Геннадий Николаевич мог сделать для того, чтобы каким-то образом сдвинуть его к знаку "+".

И одним из путей возрождения былого величия Большого была постановка, мировая премьера оперы Прокофьева "Игрок" в ее первой редакции, до сих пор нигде в мире не звучавшей с момента сочинения в 1915 году.

Я не осуждаю его за такие действия, да и как я, посторонний человек, могу его осуждать. Но для такого рода резких преобразований необходима была поддержка всего коллектива театра или по крайней мере того, что от него осталось. Такой поддержки Геннадий Рождественский не получил и именно в этот момент, как я считаю начались основные трудности. Управлять коллективом, не имеющим общей цели, причем управлять радикально, бросаясь в постановку мировой премьеры без поддержки коллектива - это было его ошибкой и характеризовало еще не начатый проект как безнадежный.

Еще одним признаком безнадежного проекта является низкий бюджет. Певцы театра получают практически нищенское вознаграждение за свой труд. Причем по контракту певец может в любой момент информировать администрацию о том, что он приглашен петь в другое место (обычно зарубеж), таким образом, даже назначенные директором на определенные роли, они в любой момент могут отказаться от участия в постановке, что и случилось со многими певцами Большого при постановке "Игрока", что, естественно, сделало работу Геннадия Николаевича чрезвычайно сложной. Да и как можно планировать премьеру, когда исполнители могут уйти в любой момент, когда им это заблагорассудится.

Для того чтобы как-то спасти премьеру от полного краха, Геннадий Рождественский вынужден был обратиться к артистам театра имени Станиславского, так как первоначально постановка "Игрока" была задумана именно там, и основные партии за отсутствием штатных певцов Большого театра пели артисты театра Станиславского, певцы – Ольга Гурекова, певица с мировой репутацией, талантливейший тенор Михаил Урусов, Леонид Земненко и Елена Манистина. Они исполнили четыре основных партии в "Игроке".

Далее все происходящее напоминало управляемые из-за кулис, целенаправленные боевые действия, имеющие целью провалить премьеру оперы.

Для реализации этой постановки должна была быть расписана партитура на оркестровые голоса, и она должна была быть готова к 1 января. Она оказалась готовой только через два с половиной месяца, к 10 марта. Для изучения этой партитуры не оставалось практически никакого времени, а для того чтобы быть уверенным в том, что ее освоили, учитывая ее сложность, нужно было иметь минимум полгода.

Согласно договоренности с заводом имени Хруничева, который изготовлял движущиеся декорации, движущиеся конструкции по эскизам художника Боровского, эти конструкции, управляемые компьютером, должны были быть доставлены в театр 17 мая, что и было сделано, за три недели до премьеры. Доставлены они были, но ни одна из них не работала. Просто не двигались они, а весь замысел режиссера и художника был построен на взаимодействии движения этих конструкций и взаимодействия с этими конструкциями певцов. Когда же их стали двигать вручную, потому что другого ничего не оставалось, то часто складывались ситуации, когда певцы находились за конструкцией, и не могли петь. Тоже самое происходило с хором.

Буклет, который должен быть выпущен к премьере, появился в театре в день премьеры в два часа дня. Геннадий Рождественский не видел даже макета этого буклета, который в результате изобиловал грубейшими опечатками.

Директор театра господин Иксанов не появился не на одной репетиции и никак не отвечал на приглашения и записки с просьбой разобраться с тем, что происходит в театре.

Однако премьера в результате титанических усилий все-таки состоялась. Даже декарации накануне спектакля были исправлены. Однако главного недоброжелатели все-таки добились, Геннадий Николаевич совершенно осознанно подал в отставку. Он разумно рассудил, что нет гарантии, что все это не повториться в будущем и ушел из Большого.

Сейчас, как и в течение последних 35 лет, Геннадий Николаевич Рождественский возглавляет кафедру дирижирования московской консерватории. Он известен в России и зарубежом своим профессионализмом, и его приглашения расписаны до 2004 года.

А Большой..., там поставят еще не одну премьеру и так хочется, чтобы следующая премьера не была безнадежным проектом, еще не начавшись.

*В материале использовано интерьвью с Геннадием Николаевичем Рождественским в программе "Итоги" от 17 июня 2001 г.

**Эдвард Йордон. "Путь комикадзе. Как разработчику программного обеспечения выжить в безнадежном проекте."

Сайт создан в системе uCoz